На заседание Центра духовного развития «Золотая эра Творца» я шла, настроенная весьма скептически: дескать, напридумывали люди себе сказок, а теперь пытаются убедить в своих фантазиях других.

Центр духовного развития, руководит которым Лилия Паздер, изучает так называемых детей-индиго (о них «Вечерка» недавно рассказывала). Автор этого термина, американский психоаналитик Нэнси Тэпп, назвала их так, потому что первая сумела зафиксировать с помощью приборов ярко-синюю ауру этих детей.

Ну а если уйти от тонких материй и перейти на язык ортодоксальной педагогики, то дети-индиго отличаются от своих обычных сверстников тем, что не поддаются традиционным методам воспитания. Их бесполезно наказывать. Их невозможно заставить делать то, чего они не хотят делать. Они неусидчивы, из-за чего нередко имеют медицинские вердикты типа «синдром дефицита внимания с гиперактивностью», хотя, то, что им интересно, схватывают на лету и усваивают очень быстро. Некоторые приписывают детям-индиго паранормальные способности.

Новосибирский ученый, доктор биологических наук, действительный член Межрегиональной общественной организации отделения Европейской академии естественных наук Сергей Сперанский, много лет занимающийся изучением детей-индиго, говорит, что большинство из них обладают способностью чувствовать ложь и с первого взгляда распознавать людей: «плохой — хороший», «добрый — злой», «врет — не врет», чем, безусловно, создают большие проблемы для окружающих.

Первые дети-индиго появились в 40-х годах. Это они в 60-х бросили вызов обществу, став хиппи и панками. Впрочем, сами они называли себя «детьми цветов». Когда «дети цветов» произвели на свет очередное поколение себе подобных, врачи и педагоги наконец-то, в 80-х, перестали считать их просто ненормальными и обратили на проблему детей-индиго пристальное внимание.

Новые «кристаллы»

На рубеже веков исследователи выявили еще одну ветвь совершенно новых детей — дети-кристаллы. Их аура на фотографиях, сделанных специальными приборами, имеет кристаллическую форму. Это абсолютный феномен, так как до наступления ХХI века все люди имели только круглые ауры.

Дети-кристаллы отличаются от «нормальных» еще больше, чем индиго: они очень замкнуты, мало говорят, почти не играют. Им часто ставят диагнозы «задержка психического развития», «эпилепсия», «умственная отсталость».

На самом деле, убеждена Лилия Паздер, дети-кристаллы поздно начинают говорить потому, что они наделены телепатическими способностями и поначалу думают, что окружающие их и так понимают. Даже начав говорить, они общаются далеко не со всеми, потому что, как и дети-индиго, сразу чувствуют внутреннюю сущность человека. В детском саду им плохо. Другие дети их дразнят, а они не могут постоять за себя, потому что по природе не приемлют насилия. И «индиго», и «кристаллы», как считают исследователи этих явлений, пришли в наш мир с глобальной планетарной миссией. «Индиго» — бойцы, разрушители технократической системы, которая ведет землян к краху. А «кристаллы» призваны поднять человечество на новую, более чистую и гармоничную высоту.

В Новосибирске родители таких детей объединились в клуб, который назвали «Дети Солнца». Елена Левчук — мама двух «солнечных детей«. Старшая дочь Юля первый раз шокировала Елену в два года. Они гуляли на улице, девочка увидела, как большие мальчишки ломают ветку с дерева, и сказала, что чувствует, как дереву больно.

Обостренное чувство любви к природе, как объясняет Лилия Паздер, — отличительная черта детей-кристаллов. Они могут телепатически общаться с животными, считывать информацию с воды, понимать, о чем шелестит трава. Их в гораздо большей степени, чем взрослых, волнуют проблемы экологии. Детей-кристаллов, в отличие от всех остальных, не надо «из-под палки» выгонять на субботник. Они, как Маленький принц, живут по правилу: проснулся — прибери свою планету. Они никогда не пнут кошку, не бросят мусор в лесу, не разорят птичье гнездо.
Для этих детей нет большего несчастья, чем родители-атеисты

В три года Юля Левчук шокировала не только маму, но и «ученых мужей». Маленькая девочка нарисовала схематический контур человека, желтым карандашом выделила область желудка, красным изобразила сердце, а вокруг головы обозначила голубое облачко. Потом Юля объяснила: желтое — это живот, им мы живем, головой мы думаем. «А голубое облачко — это что?» — «Это душа». — «А что она делает?» — «Она болит…»

Собственно, после этого психиатры и сочли ребенка ненормальным. Елене сказали, что у ее дочки, скорее всего, эпилепсия в зачаточной стадии, и прописали «вагон» всевозможных психотропных препаратов. Теперь Елена считает счастьем тот факт, что у нее в тот момент не нашлось денег для покупки всех этих лекарств.

Левчук, как и все наши соотечественники ее возраста, была воспитана в догматической вере в советскую педагогику и научную психиатрию. Ее жизненные установки кардинальным образом изменились после еще одного события. Когда Юлю в другой раз попросили нарисовать человека, она изобразила его с восемью руками. «А почему столько рук?» — спросили девочку. — «Чтобы всем успеть помочь…»

— Я поняла,