| ||||
| ||||
Косметология Женщинам Диагностика Хирургия Лечение Нетрадиционное Испытания Рождение Оргазмия Гео Экология Познавательное Психология Отношения Специи Диетология Рецепты Питание Продукты Полнота Вес Наркология Консультация Косметика |
Главная > Психология Оценка синдромальной структуры депрессии как показателя суицидального риска Доцент О.Н. Поморцев, и.о. зав. Кафедрой неврологии и психиатрии. 14.08.2001 г. в колодце домовладения учительницы М., в одном из районных центров республики были обнаружены три трупа членов семьи М. С признаками утопления: самой М., 46 лет, её дочери С., 9 лет, и её матери 73-х лет. При проведении посмертной судебной психолого-псхиатрической экспертизы установленно, что наследственность М., отягощена по линии отца алкоголизмом, он отбывал длительный срок заключения, часто избивал жену, угрожал ей и маленькой М., убийством, а в 1977 г. покончил жизнь самоповешением. Мать М., отличалась замкнутостью, скрытностью, была очень привязана к дочери. Сама М., хорошо развивалась, с ранних лет выявляла трудолюбие, любознательность, настойчивость, упрямство, большую привязанность к матери. Отлично окончив вуз, отказалась от направления на работу за рубеж, не желая оставлять одну овдовевшую мать, а в последствие отказалась от предложенной ей должности директора школы. Вела замкнутый образ жизни, с окружающими не конфликтовала, свои обязанности выполняла безупречно. М., неоднократно отвергала предложения вступить в брак, в 1990 г., в возрасте 34 лет при посредничестве службы знакомств сошлась без вступления в брак с жителем Белоруссии, инженером Г. Он лишь раз посетил семью М., и в последствии М. Ежегодно ездила гостить к Г. В 1992 г. М. Забеременела, готовясь к родам, тревожилась за их возможный исход в связи со своим возрастом. Роды прошли нормально, но у ребенка был выявлен врожденный дефект почки, что в последующем служило поводом для постоянной тревоги М. И ее гиперопеки дочери. С дочерью у М. Отмечалась взаимная привязанность, которую родственники оценивали как чрезмерную. С. росла общительной, веселой. Согласно выявленным при экспертизе данным, в июле М. перестала выполнять домашнюю работу и готовить пищу, подолгу разглядывая себя в зеркале, находя уродливые черты. Она всё чаще говорила матери о безвыходности положения, необходимости всей семье умереть, чтобы избежать нищеты и мучений, подходила к колодцу, вставляя гвозди в электророзетку. Она в подробностях говорила о порядке самоутопления в дворовом колодце. В начале августа она созвала в дом родственников и сделала распоряжение о своем имуществе, передала им домашнюю птицу и корм. При этом ее речь, движения, одежда не были нарушены. Она выплатила коммунальные платежи, привела в порядок дом. По данным следствия , она совершила убийство дочери, задушив ее платком, детали утопления матери и самой М. уточнить не удалось. При судебном вскрытии у М. обнаружена узловатая миома матки. При осмотре дома на следствии были обнаружены аккуратно сложенные комплекты одежды М., ее дочери и матери, к которым были приложены свечи, религиозная брошюра. На столе лежали 2 многостраничные предсмертные записки, исполненные рукой М., без помарок и исправлений, аккуратным почерком. В них М., сообщала о «всеобщей к ней ненависти и презрении», об «издевательствах» над ней на работе и о своей убежденности, что так же будут издеваться над дочерью. Она писала о своей болезни «раком матки» , болях по всему телу. Она упоминала о своем «уродстве» (в частности, о «синем цвете своего лица»), мучениях, связанных с этим уродством, о грехе сожительства без заключения брака с Г., которого называла «человеком ада» и писала о том, что его «гены должны погибнуть» с дочерью. Знаменательно окончание письма: «Я не виновата в том, что у меня были такие инстинкты, видимо, я родилась чертом». Приведенное наблюдение относится к типичным, не вызывающем диагностических сомнений случаям эффективного расстройства в форме тяжелого депрессивного эпизода. Исходя из стоящей перед нами задачи, мы опускаем представляющие самостоятельный интерес нозологическую квалификацию и экспертологическую оценку, а рассмотрим практические аспекты диагностики дисперсии и оценку суицидального риска. В современных руководствах по психиатрии для врачей общего профиля знакомству с началами медицинской суицидологии придается первостепенное значение. При этом подчеркивается, что склонность к самоубийству необходимо определять у всех (!) больных, а не только обнаруживающих депрессивную симптоматику /5, с. 213/. В обсуждаемом наблюдении оценка суицидального риска (СР) также могла сыграть существенную роль в предупреждении суицида. Полагаем, что в нашем конкретном случае определенную роль сыграло отсутствие (?) возможности у врачей, осматривающих больную, собрать полноценный анамнез: Приведенные в тексте сведения были получены только во время проведения посмертной экспертизы. Оценивая эти сведения во всей полноте, мы можем утверждать, что СР был очень высок уже во время первого медицинского осмотра больной М. Показателями высокого СР являлись в данном случае указания на суицид отца, суицидальные высказывания, внезапный отказ от контакта с врачем, наличие тяжелого соматического заболевания при этом, особенности личности и семьи \9, 10, 11\. Следует помнить указания Р. Шейдера на то, что суициды являются наиболее частым поводом для обвинения психиатров в преступной халатности и что необходимо тщательно документировать все действия по выявлению риска и предотвращения суицидов. Конечно, мы далеки от того, чтобы предполагать возможность существенно изменить существующую ситуацию. В крупных странах удерживается примерно одинаковый уровень самоубийств в населении с поправкой на социально-экономическую ситуацию. В США – 12 – 13 чел. на 100000 населения, в России – в 2,5 больше /5, 12/. При тяжелых депрессиях завершенные суициды отмечаются у 15% больных /8/, вместе с тем, на сегоднешний день клинический инструментарий, позволяющий оценивать динамику суицидального поведения, отсутствует /13/. Цитированная литература: 1. П. Пишо. Эпидемиология депрессии / журн. невр. и психиат. им. Корсакова, 1990, №6, с. 82-84. Информация об авторах: Андрей Владимирович Панасюк, врач психиатрического отделения ГУ”РКБ”, Тирасполь ул. Юности д.15 кв. 89 раб. тел. 2-37-54, дом. тел. 373-33-8-22-57 Депрессия. О вегетативной дистонии и счастливой жизни. Как жить с транжирой. Мир - театр. Кукольный. Главная > Психология 0.0017 |
|||
Копирование текстов разрешено только при условии прямой ссылки на наш сайт |